— Вечность — это долго.

Наклонившись еще ближе, он положил руку мне на плечо.

— Тебе не кажется, что ты слишком остро реагируешь, разок перепихнувшись? Кроме того, ты не можешь так оборвать. Ты должна помочь мне с Дейной.

— Нет, — холодно заявила я. — Не должна. Ты уж как-нибудь сам. И если тебя сошлют на Гуам, то только из-за твоих долбаных промахов. Может, там у тебя будет возможность подумать об отношениях с женщинами во внерабочее время.

— К черту…

— Джорджина?

Мы повернулись и увидели в коридоре Сета. Мы с Бастьеном стояли близко друг к другу — слишком близко, — но не романтически близко. Любой, обладающий хоть одной извилиной, сразу бы понял, что мы сцепились не на шутку. Об этом говорили и наши позы, и наши лица. И мое плечо Бастьен сжимал вовсе не дружески.

— У вас все в порядке? — осторожно спросил Сет.

Его слова прозвучали тихо и взвешенно, но в выражении лица я заметила что-то незнакомое. Глаза горели не гневом, а чем-то еще. Как-то он мне сказал, что тщательно выбирает свои битвы, и я гадала, как бы он поступил, решив, что инкуб является для меня реальной угрозой.

— У нас все хорошо, — сказала я и сбросила руку Бастьена, а он не стал упорствовать.

— Да, — холодно улыбнулся он. — У нас все хорошо.

Он отошел от меня, но остановился, поравнявшись с Сетом.

— Ты должен быть польщен, — сообщил ему Бастьен. — Большинство женщин во время секса призывают бога, а вот Цветочек выкрикивает твое имя. Можно подумать, что ты какое-то божество, судя по тому, сколько раз за прошлую ночь она отдала тебе должное.

Он проследовал в гостиную, а я даже не задержалась, чтобы увидеть реакцию Сета. Я ринулась вслед за Бастьеном.

— Убирайся, — сказала я ему.

Я оглядела прочих бессмертных.

— Вы все, убирайтесь немедленно.

Питер, Коди и Хью изумленно уставились на меня. Я их тысячу раз выгоняла, но никогда они не слышали от меня подобного тона. Минуты не прошло, как они выбрались за дверь. Напоследок Бастьен бросил на меня угрожающий взгляд.

Когда они ушли, я глубоко вдохнула и повернулась к Сету. Во мне бурлили гнев и отчаяние:

— Позволь угадать. Ты хочешь знать, что он имел в виду.

Его лицо было непроницаемо.

— Если честно, я не знаю. — В его голосе вдруг послышалась усталость. — Я не знаю, хочу ли я знать.

— Да, но я все равно тебе расскажу.

Слова застревали у меня в горле, но я действительно больше не желала хранить эту тайну. Не только потому, что Бастьен уже выдал ее, но и потому, что не могла терпеть эту гноящуюся рану. Она слишком меня терзала. Перепалка с инкубом помогла мне это осознать.

Если не считать фотографий, я рассказала Сету все. Абсолютно все.

Когда я закончила, он ничего не сказал. Он разглядывал в воздухе что-то несуществующее, и лицо его снова ничего не выражало. После нескольких минут мучительной тишины он все-таки повернулся ко мне:

— Ну? И как я был?

ГЛАВА ВОСЕМНАДЦАТАЯ

— Это не смешно, — сказала я.

— По-моему, вполне резонный вопрос.

Я посмотрела на него и обхватила себя руками:

— Это все, что ты хочешь сказать?

— Я… На самом деле я не знаю, что еще сказать.

— Наверное, сейчас ты должен кричать на меня.

Он поднял брови:

— А, понимаю. Я не знал, что сценарий уже написан.

— Нет, ну… смотри. Я спала с кем-то другим. И не просто спала. Я делала это… не так, как с людьми. Это ты понимаешь?

— Да, — кивнул он все так же убийственно невозмутимо.

— И я не была ни пьяная, ни что-то в этом роде. Может, навеселе, но все же вполне себя контролировала.

— Да.

— И это не приводит тебя в ярость?

— Ошеломление — вот что я чувствую. Обнаружить, что кто-то выдавал себя за тебя — едва ли не более потрясающе, нежели эротическая часть.

— По сути, он не выдавал себя за тебя… то есть я знала, что это он.

— Понятно. Но от этого не менее странно.

Он снова замолчал, так что мне оставалось только недоверчиво смотреть на него. Когда наши взгляды встретились, он наконец нарушил тишину:

— Чего ты хочешь? — Теперь в его голосе проскальзывало раздражение, почти гнев. — Чтобы я безумствовал? Жаждал бы… покарать тебя? Ты этого хочешь?

Я не ответила, сообразив, что именно этого мне и хотелось. Как-то я читала книжку, где парень, будучи пьяным за рулем, случайно сбил насмерть девушку. Могущественные родственники ухитрились отмазать его от тюрьмы, и он возненавидел их за это. Он-то жаждал очистительного катарсиса через настоящее наказание за преступление. И я сейчас нуждалась именно в этом.

— Я этого заслуживаю, — сказала я Сету.

— Знаешь, именно сейчас ты этого от меня не получишь, — холодно проговорил он. — Ты не можешь подчинить мои чувства. Извини.

Я разинула рот, не зная, как поступить при таком повороте событий. Звонок мобильного телефона прервал мои размышления. Я полезла в сумочку и переключила телефон на голосовую почту. Мгновение спустя он опять зазвонил.

— Придется ответить, — сказал Сет.

Я не хотела ни с кем говорить. Я хотела забиться в норку. Однако взяла телефон и взглянула на дисплей. Незнакомый номер. Это мог оказаться Джером. Если я не отвечу, демон, скорей всего, просто сюда телепортируется и все станет еще хуже.

— Прости, — тихо сказала я Сету перед тем, как ответить.

Я сама не знала, извиняюсь ли я за прерванный разговор или за то, что произошло с Бастьеном.

— Алло.

— Привет, Джорджина. Это Уайет.

На мгновение я задумалась. Из группы Дага.

— Привет. Как дела?

— Плохо. Не знал, кому еще позвонить. Я в больнице, с Дагом.

У меня екнуло сердце:

— Боже мой! Что случилось?

— Он… э-э… принял таблетки.

— Какие таблетки?

— Точно не знаю. Но он принял целую банку. Новости заставили нас с Сетом действовать.

Удивительно, насколько трагедия способна заглушить гнев. В каких бы нерешенных проблемах мы ни запутались, все отошло на второй план. На моей машине мы срочно выехали в центр.

Пока мы в спешке собирались, Уайет быстро закончил рассказ. Алек не смог достать очередную партию. У Дага снова началась ломка, он погрузился в то же пугающее отчаяние, которое я видела прежде. Уайет точно не знал, что именно Даг принял вместо амброзии, но считал, что это был не суицид, а отчаянное стремление словить кайф другими средствами. В отделении экстренной помощи ему промыли желудок, и доктор сказал, что все будет в порядке, но Даг еще не пришел в сознание. Уайет позвонил мне, потому что семья Дага жила не здесь, и никто не знал, как с ними связаться.

Там были Кори и Мин, когда мы приехали. Они поделились подробностями и сообщили, что пока состояние Дага без изменений. Сет не произнес ни слова, но я не сомневалась, что он волнуется не меньше меня.

Я спросила, можно ли зайти к Дагу, и сестра сказала, что можно. Я вошла в палату одна и увидела, что он спит, опутанный трубками и окруженный мониторами. Я была свидетелем, как с годами меняются медицинские технологии, от пиявок до дефибрилляторов, но это не значит, что я их все освоила. Аппараты, поддерживающие человеческую жизнь, меня раздражают. Они неестественны, даже если служат во благо.

— О, Даг, — прошептала я, присев рядом с ним.

Он был бледен, руки холодные и влажные. Судя по картинке на мониторе, сердце билось ровно, и то хорошо. Все остальные показатели мне ничего не говорили. Я смотрела на него и ощущала собственную беспомощность. Я подумала, что смертные — очень хрупкие существа и ничего с этим не поделаешь.

Много-много лет назад мы с Бастьеном работали в танцевальном зале в Париже. В те времена танцоры почти всегда занимались и проституцией, но я ничего не имела против. Такие перспективы давали одновременно суккубовскую энергию и денежный доход. Бастьен был вышибалой и якобы моим любовником. Это позволяло ему расхваливать меня, поддерживая мою репутацию, и добывать лучшую клиентуру.