Молчание затягивалось. Деймон не мог ни двинуться к ней, ни отвернуться.

— Деймон…

— Ты понимаешь, что именно он собой представляет? — быстро спросил Деймон, едва заметно кивнув в сторону статуи.

Губы Джанелль слегка изогнулись, обозначив сухую улыбку.

— О да, Князь, я понимаю, что именно он собой представляет.

Деймон с трудом сглотнул.

— Тогда не оскорбляй меня, испытывая сожаление. Мужчину можно заменить. Королеву — нельзя, особенно если она Ведьма.

Она издала странный звук, значения которого Деймон не понял.

— Сэйтан когда-то сказал мне почти то же самое.

— Он был прав.

— Что ж, будучи Верховным Князем, сделанным из того же теста, ты действительно веришь в это, верно?

Джанелль начала было улыбаться, но неожиданно ее глаза сузились. Что-то привлекло ее внимание.

У Деймона возникло странное ощущение, что что-то в нем ей очень не понравилось. Когда через минуту напряженное внимание схлынуло, он осознал, что она только что приняла решение на его счет, точно так же, как при самой первой их встрече. И сейчас, как и тогда, он не имел ни малейшего представления о том, к каким выводам Джанелль в итоге пришла.

Кольцо Консорта тяжестью сдавливало палец, однако, надев его, Деймон получил право попросить кое о чем, в чем он отчаянно нуждался.

— Можно обнять тебя?

Он попытался убедить себя в том, что ее колебания проистекали из удивления, а не страха, однако и сам не поверил в это. И все же даже осознание истины не помешало ему заключить подошедшую ближе девушку в объятия, а слезам обжечь его глаза, когда ее руки осторожно скользнули вокруг его талии, а голова опустилась на плечо.

— Ты выше, чем я помнил, — произнес он, прильнув щекой к золотистым волосам.

— Еще бы. — В ее голосе он безошибочно расслышал намек на язвительность, однако прозвучала в нем и веселость.

Как ему не терпелось начать ласкать ее тело… Однако Деймон опасался, что Джанелль тут же отстранится, поэтому сдержал свой порыв. Она жива, и они вместе. Вот все, что имеет значение.

Он мог бы простоять так до конца ночи, обнимая ее, чувствуя теплое дыхание, заставлявшее ее грудь вздыматься и опадать, однако через несколько минут Джанелль сделала шаг назад.

— Идем, Деймон, — произнесла она, протянув ему руку. — Тебе необходимо немного отдохнуть, поэтому мне было велено отвести тебя в твою комнату, чтобы ты хоть немного поспал перед рассветом.

Мгновенно вспыхнувший гнев прорвался на поверхность.

— Кто смеет давать тебе приказы? — зарычал он.

В ее взгляде раздражение смешивалось с задором.

— Угадай с трех раз.

Деймон чуть было не ляпнул «Сэйтан?», но, поразмыслив, пришел к верному выводу.

— Люцивар, — мрачно произнес он.

— Люцивар, — подтвердила Джанелль, взяв его за руку и потянув к ступенькам. — И поверь мне, Люцивар, вытаскивающий тебя из постели, потому что ты не пришел вовремя на тренировку, хотя он велел сделать это, — не самый приятный опыт.

— И что он сделает? Выльет на меня ведро ледяной воды? — поинтересовался Деймон, когда они вошли в коридор и направились к семейному крылу.

— Нет, потому что, если он намочит постель, Хелена сама его прибьет. Но он без зазрения совести запихнет тебя под ледяной душ.

— Но ведь он так не…

Джанелль только выразительно взглянула на него.

Его мнение по этому поводу было не слишком вежливым и не вполне цензурным.

— Почему ты это ему спускаешь?

— Он больше меня, — проворчала Джанелль.

— Следовало бы напомнить ему, что он тебе служит.

Джанелль расхохоталась так, что схватилась за Деймона, чтобы не упасть.

— Он напоминает мне об этом сам при каждом удобном случае. А если ему по каким-то причинам не хочется об этом говорить, он превращается в моего старшего брата. В любом случае гораздо легче просто ладить с ним.

Они остановились у двери, ведущей в комнаты Джанелль. Деймон неохотно отпустил ее руку.

— Он совсем не изменился, верно? — произнес мужчина, ощутив укол беспокойства при воспоминании о том, каким переменчивым всегда был Люцивар при дворе.

Когда он взглянул на девушку, в ее глазах разливалось странное сияние.

— Нет, — своим полуночным голосом произнесла она. — Он совершенно не изменился. Но он тоже понимает, что представляет собой статуя.

Глава 4

— Скажи-ка мне еще раз, почему я был вынужден пропустить завтрак, — произнес Деймон, тяжело дыша и протирая покрытые бусинками пота лицо и шею полотенцем.

— Потому что я лично не хочу наступить в полупереваренные остатки, если ты не успеешь поставить блок и получишь удар в живот, — ответил Люцивар, прихлебывая кофе и наблюдая за тем, как Паланар и Тамнар разминаются с посохами. — И сегодня утром мы начали раньше, потому что я хочу, чтобы мужчины закончили тренировку до того, как женщины спустятся на свой первый урок.

Деймон невозмутимо отхлебнул кофе из чашки Люцивара и вернул ее брату.

— Ты действительно собираешься обучать женщин обращению с боевыми посохами?

— К тому времени, как я закончу их курс, они научатся обращаться с посохом, луком и ножом.

Раздалась резкая команда Халлевара, и молодые эйрианцы дружно сделали шаг назад и заново проработали прием, на сей раз помедленнее.

— Могу поспорить, воины не обрадовались этой новости, — произнес Деймон, наблюдая за слаженными движениями юношей.

— Они были вне себя. Большинству женщин моя затея тоже не пришлась по нутру. Я не ожидаю, что они станут прославленными воинами, отнюдь, но они будут способны защитить себя до тех пор, пока рядом не окажется настоящий воин.

Деймон задумчиво посмотрел на Люцивара:

— Ты поэтому обучил Мэриан владеть оружием?

Люцивар кивнул:

— Она долго упиралась, потому что эйрианские женщины по традиции не должны даже прикасаться к оружию. Я сказал ей тогда, что, если какой-то мужчина причинит ей вред только потому, что она слишком упряма, чтобы научиться защищаться, я сам ее побью в придачу. А она заявила, что если я осмелюсь поднять на нее руку, то получу кинжал в живот. Я счел, что мы начали приходить к взаимопониманию в этом вопросе.

Деймон рассмеялся, однако веселье исчезло в тот же миг, как он увидел Джанелль, широкими шагами направляющуюся к ним по лужайке. Все его чувства обострились, тело окатила волна желания, а запах других мужчин превратился в заявление о возможном соперничестве.

— Возьми себя в руки, старина, — пробормотал Люцивар, взглянув на Деймона.

Паланар и Тамнар завершили тренировку, и Халлевар и Кольвар шагнули в круг.

Паланар надменно ухмыльнулся:

— Сюда идет очередная цыпочка, решившая отрастить яйца.

Деймон резко обернулся, посмотрев на наглеца через красную поволоку ярости.

Халлевар красивым движением с такой силой приложил юнца посохом по ягодицам, что тот подскочил.

— Это моя сестра, мальчик, — с обманчивой мягкостью произнес Люцивар.

Паланар побелел. Кто-то пробормотал ругательство.

— Так вот. Я забуду о том, что ты это сказал, — так же тихо продолжил Люцивар, — если я больше не услышу ничего подобного. Если же это условие будет нарушено, одним прекрасным утром ты шагнешь в этот круг, и тебя буду ждать я.

— Д-да, сэр, — запинаясь, пробормотал Паланар. — Простите, сэр.

Халлевар отвесил парнишке хорошую затрещину.

— Иди поешь чего-нибудь, — прорычал он. — Может, если в животе у тебя появится еда, ты начнешь пользоваться мозгами, а не только ртом.

Паланар поспешно исчез, Тамнар последовал за своим приятелем.

Халлевар смерил взглядом расстояние между ними и Джанелль, понял, что она наверняка все слышала, и тихо выругался.

— Я ведь учил его не этому.

Люцивар небрежно дернул плечом.

— Он уже достаточно взрослый и хочет, чтобы его член оценили по достоинству. Это и делает мальчишку глупым, — произнес он, взглянув на старшего Предводителя. — Но он не может позволить себе глупостей. То, что Королева при этом дворе может простить подростку, другие мужчины так просто не спустят, по крайней мере во второй раз.