– Что ж, в таком случае нам придется найти себе занятие по душе.

Двумя часами позже они все так же корпели над упрямым отрывком. Сэйтан уже готов был согласиться, что существуют вещи, которые невозможно истолковать существу другого пола, однако продолжал тщетные попытки объяснить Джанелль суть написанного, потому что при этом испытывал извращенное удовольствие.

Несмотря на всю свою силу и интуицию, еще оставались вещи, которые, хвала Тьме, его золотоволосая Леди не могла постичь.

Часть третья

Глава 9

1. Террилль

Он провел в соляных шахтах Прууля уже пять лет. Теперь пришла пора умирать.

Чтобы обрести чистую, достойную смерть в яростной схватке, которую Люцивар обещал себе давным-давно, необходимо было преодолеть способность Зуультах ставить его на колени с помощью Кольца Повиновения. Это будет не так уж сложно. Считая, что он сдался, смирился, охранники больше не обращали на раба особого внимания, а Зуультах редко прибегала к Кольцу. К тому времени, как они все вспомнят, что о Люциваре Яслане забывать нельзя, будет слишком поздно.

Люцивар резким движением вырвал пику из живота охранника и вогнал ее в мозг, присовокупив к удару физическому ментальную атаку с помощью Эбеново-серого Камня. Тщательно отмеренной силы хватило на то, чтобы разбить разум стражника и расколоть его Камни.

Оскалив зубы в хищной, первобытной ухмылке, Люцивар одним движением порвал цепи, которые сковывали его на протяжении последних пяти лет. Затем он призвал свои Эбеново-серые Камни и широкий кожаный пояс, к которому крепились ножны с охотничьим клинком и эйрианским боевым мечом. Очень многие глупые Королевы веками пытались заставить его сдать это оружие. Люцивар стойко переносил любые пытки и боль и ни разу не признался, что меч и нож по-прежнему всегда с ним – по крайней мере, до тех пор, пока не приходило время взять их в руки.

Он извлек из ножен боевой клинок и помчался к входу в шахту.

Первые два охранника умерли, не успев даже осознать, что он рядом.

Следующие двое навсегда распрощались со своим сознанием, когда Люцивар нанес им сокрушительный удар силой Эбеново-серого Камня.

Остальных задержали рабы, неистово метавшиеся по шахте, пытаясь убраться с пути разгневанного Верховного Князя.

Расчищая дорогу от мешающих человеческих тел, Люцивар добрался до входа в шахту и помчался через бараки, в которых ночевали рабы, мысленно подготовившись к слепому прыжку во Тьму, надеясь, что, как стрела, пущенная из лука, он промчится прямо к цели, достигнет ближайшего Ветра и обретет долгожданную свободу.

Обжигающая боль, хлынувшая через Кольцо Повиновения, мгновенно сломила его концентрацию – в ту же секунду арбалетный болт пробил бедро, нарушив ровный, уверенный бег. Взвыв от ярости и гнева, он выпустил на волю мощную волну силы, прошедшую через его кольцо с Эбеново-серым Камнем, разорвавшую на части догнавших Люцивара стражников – физически и ментально. Еще одна волна боли, причиненной Кольцом, пронзила эйрианца стрелой. Балансируя на здоровой ноге, он собрался с силами и обрушил страшный удар на дом Зуультах.

Особняк не выдержал напора – прогремел мощный взрыв. Обломки камней градом обрушились на соседние здания.

Боль, причиняемая Кольцом, неожиданно стихла. Люцивар отправил осторожный поисковый импульс и выругался. Сука осталась жива. Оглушена и ранена, но по-прежнему жива. Он заколебался, искренне желая прикончить ее. В этот миг внимание Люцивара привлек слабый удар по внутренним барьерам, заставив обратить взор в сторону выживших стражников. Они мчались к нему, пытаясь сплести силу своих Камней в единое целое и наивно надеясь таким способом одолеть его.

Дураки. Он мог бы разорвать их на части, не особенно напрягаясь, и сделал бы это ради одного лишь удовольствия от расплаты болью за боль, однако к этому времени кто-то наверняка уже успел отправить призыв о помощи, и если Зуультах придет в себя настолько, что сможет вновь использовать Кольцо Повиновения…

В крови завела свою песнь неукротимая жажда боя, приглушив физическую боль. Возможно, будет лучше умереть, сражаясь, превратив Пустыню Арава в море крови. Ближайший Ветер находился далеко отсюда, нужен долгий слепой прыжок во Тьму. Но Огни Ада, если Джанелль могла проделывать это, когда ей было всего семь, значит, он справится с этим сейчас.

Кровь. Сколько крови…

Горечь помогла сосредоточиться и решиться.

Выпустив еще одну сокрушительную волну силы из своего Эбеново-серого Камня, Люцивар сгруппировался и прыгнул во Тьму.

Привалившись к краю колодца, Люцивар зачерпнул ковшиком сладковатую прохладную воду и медленно осушил его, наслаждаясь каждым глотком. В последний раз погрузив черпак в благословенную жидкость, он, хромая, двинулся к остаткам каменной стены и устроился поудобнее – настолько, насколько это было возможным.

Слепой прыжок во Тьму обошелся ему дорого. Зуультах очнулась и успела послать волну боли через Кольцо Повиновения именно в тот момент, как Люцивар погрузился в непроглядную черноту, и ему пришлось осушить половину запасенной в Эбеново-сером Камне энергии в отчаянной попытке достичь Ветров.

Он сделал глоток воды, упрямо игнорируя веления своего тела. Люцивар отказывался реагировать на голод. На боль. На отчаянную необходимость хоть немного поспать.

Погоня из Прууля отставала от него на три, возможно, четыре часа. Разумеется, эйрианец мог бы оторваться от них, но на это потребовалось бы драгоценное время, которым он сейчас не располагал. Послание, отправленное одним разумом другому, достигнет Притиан, Верховной Жрицы Аскави, быстрее, чем он может передвигаться, а Люцивару совершенно не хотелось столкнуться с эйрианскими воинами до того, как он успеет добраться до Кальдхаронского Потока.

И если это вообще возможно, Люцивар хотел призвать кое-кого к уплате долга.

Он повесил ковшик на место у колодца и выплеснул воду из ведра на землю. Удовлетворенно отметив, что теперь здесь все выглядит точно так же, как до его вторжения, эйрианец повернулся к югу и отправил призыв на Эбеново-серой нити, вложив как можно больше силы, чтобы охватить как можно большее расстояние.

«Сади!»

Выждав с минуту, Люцивар повернулся на юго-восток.

«Сади!»

Еще одна минута напряженного, но напрасного ожидания. Эйрианец устремил свой взгляд на восток.

«Сади!»

Проблеск. Слабый, странным образом изменившийся, но по-прежнему знакомый.

Люцивар удовлетворенно вздохнул, как любовник, только что испытавший небывалое наслаждение. Подходящее местечко для того, чтобы отправить Садиста на тот свет – и по многим причинам. Среди тамошних руин хватает сломанных, покореженных камней. Некоторые из них должны быть достаточно большими, чтобы сгодиться в роли самодельного алтаря. О да, это самое подходящее место.

Улыбнувшись, Люцивар поймал Красный ветер и направился на восток.

Если не считать рассказов об Андульваре Яслане, Люцивар не слишком интересовался историей. Но Деймон когда-то доказывал ему, что Зал Са-Дьябло в Террилле простоял в неприкосновенности много веков, до тех пор пока приблизительно тысячу шестьсот лет назад что-то произошло – не нападение, а что-то иное, другой природы. Это разрушило чары сохранности, продержавшиеся более пятидесяти тысячелетий, и стало началом конца для некогда величественного строения.

Осторожно пробираясь по жалким руинам, Люцивар невольно подумал, что Деймон, судя по всему, был прав. В этом месте ощущалась глубокая, зияющая пустота, словно всю энергию отсюда выцедили намеренно. Камни казались мертвыми. Даже нет, не мертвыми. Умирающими от жажды. По мере того как Люцивар пробирался к внутреннему дворику, он то и дело случайно касался их и каждый раз ощущал, как камни, словно обладая собственной волей, пытаются напитаться его силой.