Они вошли в кипарисовую рощицу и остановились; Твикенгем принялся расхаживать вокруг, приложив к уху ладонь и тыкая в землю своей тростью, словно пытался отыскать здесь зарывшихся моллюсков. Неожиданно трость ударилась обо что-то полое и деревянное, отозвавшееся глухим низким звуком. Затем с помощью Буфо и Дули он счистил в этом месте землю и траву, и все увидели, что это люк, сделанный из толстых деревянных досок, источенных червями и потемневших от долгого лежания под толстым слоем земли. Сам люк был вделан в углубление в земле. Буфо, такой же теоретик, как и Профессор, нашел два камня, имевших схожие форму и размеры (примерно с голову Сквайра), и подтащил их к люку. Камни эти положили у двух свободных углов люка и, используя в качестве рычагов две дубовые полки, стали давить на них до тех пор, пока дверца не подалась. После чего все уцепились за люк и открыли тяжелую дверцу. Их взору предстала темная галерея, выкопанная под искривленными корнями кипарисов и укрепленная крепкими переборками. Вглубь, в темноту, вела крутая лестница.
– Это то самое место? – спросил Твикенгем у Дули.
– Да, сэр, – ответил Дули. – Прошу прощения, ваша честь, но дедушка описал мне точно такую дыру, но она ведет не к гоблинам, а к пещерам.
– Ну что, пойдем? – обратился ко всем Твикенгем.
Все закивали и заговорили разом, встав вокруг входа. Твикенгем начал спускаться, а все остальные – вслед за ним, пока наверху не остались лишь Сквайр и Ахав – свесившись над отверстием, они вглядывались в темноту. Но как только Сквайр ступил на первую ступеньку, стало ясно, что еще немного – и вся лестница рухнет под тяжестью его веса: ступенька прогнулась, скрипя и треща; те, кто был впереди него, уже скрылись в темноте.
– Постой, Сквайр! – крикнул Буфо. – Не иди дальше!
– Сквайр идет! – крикнул тот в ответ и опустился чуточку ниже, тяжело раскачивая ногой в поисках следующей ступеньки.
– Подожди, Сквайр! – опять закричал Буфо. – Ты переломаешь все ступени, и мы не сможем вернуться обратно!
Сквайр замер и стал вглядываться в темноту внизу.
– Сквайр будет сторожить снаружи, вместе со зверем, – заявил он, выбираясь наружу.
– И я тоже! – воскликнул Ветка, вылезая вслед за ним. – Я составлю Сквайру компанию.
– И я! – закричал Дули, карабкаясь за Веткой, но Твикенгем поймал его за пояс, и тот резко остановился. – А может, и не стоит, – заметил Дули, почесав макушку. – Пожалуй, двоих охранников здесь достаточно.
– Вполне, – сказал Твикенгем и стал спускаться дальше, придерживая Дули за рукав. В туннель ворвался порыв морского воздуха, влажного и соленого. Стены были сырые и покрытые мхом. Поэтому каждый из этого небольшого отряда уцепился за ремень или рубаху впереди идущего, чтобы не отстать и не заблудиться. Когда же Твикенгем внезапно остановился, все остальные, шедшие сзади, налетели друг на друга, как костяшки домино. Джонатан свалился на Буфо и Профессора. Вокруг поднялся крик и гвалт, но когда наконец волнение улеглось, Джонатан с изумлением уставился на зрелище, которое открылось его взору.
Глава 15
Теофил Эскаргот
Это была огромная сводчатая пещера, такая широкая и глубокая, что, пожалуй, смогла бы вместить целую флотилию кораблей. Солнечный свет проникал сюда сквозь отверстия в каменном потолке, который подпирали огромные столбы, поднявшиеся вверх на сотню футов.
Впереди был проход, высеченный среди камней, и он вел мимо какого-то другого туннеля и исчезал среди скал. А прямо посреди пещеры раскинулась широкая и тихая лагуна, в сумраке казавшаяся зеленой и мрачной. Вход в пещеру, который был виден, когда они летели над скалами, выдавала сейчас узкая полоска серебристого света, которая при отходе волны превращалась в светящийся полукруг, а минуту спустя, с приходом новой волны, опять становилась узкой серебристой полосой. Каждый раз, когда в утес ударяла волна, поверхность воды в лагуне покрывалась рябью и вокруг того места, где стоял Джонатан и все остальные, тихонько прокатывалось шипящее эхо.
Кроме шума прибоя в пещере были слышны лишь крики птиц, которые иногда влетали или вплывали сюда а затем возвращались к морю или исчезали в своих нескладных гнездах, укрепленных вверху на выступах и во впадинах стен.
Все молчали – открывшийся вид казался мирным и спокойным, но в то же время каким-то пугающим. Но, возможно, самым страшным и непонятным был корабль, стоящий на якоре, брошенном в песчаную косу, которая находилась примерно посередине между лагуной и проходом, скрывающимся между скал. Это было удивительное судно, очевидно построенное или эльфами, или людьми одного из странных племен с Очарованных Островов, – так или иначе, этот кто-то знал, как должны выглядеть подобные сооружения. Это был высокий, с надстройками и на первый взгляд кажущимися совершенно ненужными амбразурами и шпилями, корабль; посередине кормы, внизу, виднелось нечто очень похожее на дугообразные акульи плавники. Туманной ночью это судно должно было больше походить на морского монстра, чем на корабль, – в передней части у него было несколько круглых окошек, два из них располагались по бокам от заостренного носа; и благодаря свету, явно исходящему откуда-то изнутри, они очень напоминали глаза. По бокам торчали плавники, похожие на плавники гигантского морского окуня. Под кормой вода лагуны шипела и бурлила, откуда-то сзади каждую минуту вырывалось громкое “фуш-ш!”.
– Это же мой дедушка! – воскликнул Дули. – Точно-точно. Это скорее всего его аппарат для прогулок под водой.
Дули гордо указал рукой в сторону субмарины. Твикенгем, а следом за ним и все остальные, перепрыгивая через камни, направились вверх по проходу, и вскоре они оказались на небольшой каменистой возвышенности, откуда была видна вся коса, к которой пришвартовалась субмарина. Одним концом коса скрывалась в другой пещере, и, протискиваясь сквозь узкий проход, из нее вышел Теофил Эскаргот – наверное, самый известный вор и искатель приключений на земле; в руках он нес охапку какого-то добра, которое свалил в каноэ. Затем он столкнул лодку в лагуну, достал из-под сиденья весло и стал быстро грести в сторону субмарины.
– Он знает о нашем появлении! – сказал Твикенгем. – И, кажется, собирается сбежать.
– Нет, что вы,– запротестовал Дули, – дедушка сказал, что будет ждать меня здесь до декабря.
Но было совершенно ясно, что Эскаргот страшно спешил – он быстро скользил в своей лодке по воде. Дули высунулся вперед и с криком сбежал вниз к песчаной косе.
– Дедушка! – крикнул он на бегу, а затем только и было слышно что “эй!” и “эге-гей!” – по-видимому, Дули бежал так быстро, что ему трудно было внятно выговаривать слова.
Старик Эскаргот, побросав все вещи в открытый люк, повернулся, чтобы посмотреть, кто поднял такой шум, и замер, заметив толпу людей, эльфов и коротышек, спускавшихся вниз по дорожке. Но уже через мгновение он скрылся в своей субмарине. Люк со звоном захлопнулся, из-под кормы выплеснулось несколько водяных струй, и судно целиком погрузилось в прозрачные воды лагуны.
Дули стоял на песчаной косе, медленно махая рукой пустоте, видимо весьма озадаченный столь быстрым исчезновением своего дедушки.
– Наверное, он не узнал меня, господин Бинг. Наверное, он подумал, что я призрак, или гоблин, или еще что-то. Видимо, мне не надо было так орать.
– Может быть, ты и прав, – сказал Джонатан.
– Мне показалось, что он ужасно спешил куда-то. – Похоже на то.
Джонатан внимательно осмотрел берег. У входа в небольшую пещерку лежала груда каких-то припасов. На песке, в углублении, обложенном камнями, был устроен очаг, и там все еще потрескивал огонь; над огнем на вертеле висела странная, наполовину приготовленная рыба.
– Он даже не дообедал, – заметил Джонатан, – и бросил половину своих припасов.
– Старый подлец, – произнес Буфо, грозя кулаком опустевшей лагуне. Волна, прикрывавшая вход в пещеру, откатилась, и на мгновение стали видны две башни, торчавшие из небольшого возвышения над морем.