Что действительно подействовало Сюрреаль на нервы и изрядно разозлило, так это упорное нежелание Фалонара посмотреть на нее после того, как она всеми правдами и неправдами добилась разрешения присутствовать. Она-то полагала, что он обрадуется, если найдется желающий выступить в его защиту. Вместо этого…

Ну и ладно. Просто прекрасно. Ей и не нужно торчать здесь, теряя время на толстокожего, твердолобого самца, который к тому же не желал ее присутствия.

Сюрреаль бросила взгляд на Люцивара, прочла в его золотистых глазах неприкрытое веселье и поняла, что если она попытается уйти сейчас, то получит приказ остаться. Поэтому вместо того, чтобы проклинать себя за собственное упрямство, она с энтузиазмом принялась ругать надменного эйрианца. И, заметив по его глазам, что его веселость не исчезла, а, напротив, усилилась, Сюрреаль поняла, что он догадался, о чем она думает. Заноза.

Сэйтан прислонился к огромному письменному столу из черного дерева и скрестил руки на груди.

— Князь Фалонар, пожалуйста, объясните свои утренние действия.

Его голос звучал мягко, вежливо, выражая ненавязчивое любопытство. Сюрреаль невольно задумалась, хороший это признак или плохой.

Фалонар ответил. По мнению Сюрреаль, сухое перечисление его действий во время утреннего кризиса ничего особенно не объясняло, однако остальные мужчины, похоже, не обратили на это внимания.

Когда эйрианец умолк, Сэйтан окинул взглядом Андульвара и Люцивара, а затем вновь устремил взор золотистых глаз на Фалонара.

— Вы совершили ошибку из осторожности, — тихо произнес Сэйтан. — Это можно понять, однако со стороны Верховного Князя подобное неприемлемо. Вы не можете позволить себе такую роскошь, как осторожность.

Фалонар с трудом сглотнул.

— Да, сэр.

— Вы понимаете, что вас ожидает дисциплинарное взыскание?

— Да, сэр.

Сэйтан кивнул, судя по всему удовлетворенный услышанным. Он взглянул на Люцивара:

— Остальное решать тебе.

Фалонар повернулся к своему Верховному Князю.

Люцивар смерил его задумчивым взглядом:

— Пять дней дополнительного караула, начиная с завтрашнего дня.

Вместо вполне ожидаемого облегчения, на лице Фалонара появилось такое выражение, словно он только что получил пощечину.

— Есть еще что-либо, что необходимо обсудить? — поинтересовался Повелитель.

Люцивар бросил взгляд на девушку, затем на Сэйтана, который, помедлив, едва заметно кивнул.

Эйрианец открыл дверь кабинета и подождал.

Поклонившись Сэйтану и Андульвару, Фалонар вышел. Поскольку ей показалось это вполне приемлемым, Сюрреаль также поклонилась им, а затем последовала за Фалонаром с такой скоростью, что наступила ему на пятки.

Выругавшись, он ускорил шаг и остановился, оказавшись в центре большого зала.

Сюрреаль догнала его.

— Что ж, все прошло не так уж… — Гнев и неприязнь, явно отразившиеся на его лице при виде приближающегося Люцивара, заставили ее замолчать.

— Пять дней караула — это оскорбление, — выплюнул эйрианец.

Сюрреаль обеими руками вцепилась в подол своей длинной туники, чтобы не наброситься на него с кулаками. Придурок. Идиот. Он должен быть благодарен, что на его долю не выпало что-нибудь похуже!

— Это не оскорбление, — мягко отозвался подошедший ближе Люцивар. — Это честное наказание. Ты совершил ошибку, Фалонар. Ее необходимо загладить. Ты принял необходимые меры, однако, проявив излишнюю осторожность, действовал слишком медленно.

— Я осознаю, чего могла стоить моя осторожность.

— Это верно. Поэтому назначено честное наказание. — Губы Люцивара изогнулись в привычной ленивой, надменной усмешке. — Не переживай. Ты простоишь в карауле еще не раз до истечения первого года. Как и я в свое время.

Фалонар уставился на Верховного Князя во все глаза.

— Ты?!

Ухмылка стала жестче.

— Трудно поверить в то, что я мог ошибаться, проявляя излишнюю осторожность, верно? Однако я очень хотел остаться в Кэйлеере и служить моей Королеве, поэтому старался держать гнев в узде, насколько это было возможно для меня. И оказывался в знакомом тебе кабинете перед теми же мужчинами столько раз, что и не счесть. — Люцивар помолчал, а затем весомо добавил: — Это Кэйлеер. Здесь характер и гнев Верховного Князя считаются дополнительным преимуществом двора.

Фалонару потребовалось несколько мгновений, чтобы переварить услышанное. Затем он произнес:

— Дополнительный караул — не такое уж суровое наказание, если могла погибнуть ведьма.

— А это вторая часть твоего… взыскания, — произнес Люцивар, кивнув в сторону Сюрреаль. — До рассвета тебе придется иметь дело с ней. Милашка выглядит так, словно в порошок сотрет собственные зубы, если ей не дать наорать на самца в ближайшее время, поэтому уж лучше пусть этим несчастным будешь ты. — Ухмылка превратилась в на редкость язвительную гримасу. — Разумеется, ты всегда можешь предложить согреть даме постель. Вдруг это поможет тебе заручиться ее снисходительностью.

Фалонар поперхнулся. Сюрреаль издала странный звук, похожий на свист закипающего чайника.

— Ты считаешь, что провести ночь со мной — это наказание?! — заорала Сюрреаль, вновь обретая дар речи. — Ты, заноза! Ты… Я бы назвала это наградой!

Люцивар пожал плечами:

— Как тебе будет угодно. Только не забывай о том, что, если вы оба решите продлить это «наказание» и начать прибегать к нему неоднократно, вам необходимо получить формальное разрешение Советника Темного Двора. Он согласен забыть об этой незначительной мелочи до рассвета, но не дольше. А в этой области человеческих взаимоотношений было бы очень неразумно провоцировать Сэйтана.

С этими словами Люцивар ушел, и Сюрреаль и Фалонар настороженно воззрились друг на друга.

— Похоже, мне не удалось сохранить свою… заинтересованность… в тебе в тайне, хотя я верил в обратное. Однако Люцивар все заметил, — произнес эйрианец.

Или Повелитель, подумала Сюрреаль. Будучи семейным патриархом и к тому же наставником для молодежи в интимных вопросах, он вряд ли что-то упускал из того, что происходило в Зале.

— Итак, — утомленно произнес Фалонар. — Ты будешь на меня орать?

Сюрреаль улыбнулась:

— Что ж, дорогуша, возможно, я не буду орать на тебя. Однако при правильной стимуляции покричать было бы неплохо.

Глава 7

Лорд Джорвал опустился в кресло в комнате Картана Са-Дьябло.

— Ваша встреча с Целительницей была отложена.

— Почему? — резко спросил Картан. — Я считал, что все давно улажено.

— Так и было, — успокаивающим тоном произнес Первый Трибун Темного Совета. — Однако произошел… досадный инцидент… в доме Целительницы, поэтому она сможет встретиться с вами только через несколько дней.

— Вы могли бы настоять на соблюдении изначальных условий, — недовольно произнес Картан. — Возможно, она не осознает, какой важной фигурой я явля…

— Настаивать на чем-либо было бы неразумно, — прервал его излияния Джорвал. — Когда она окажется здесь, ее внимание должно уделяться только вам, а не домашним проблемам.

— В таком случае, полагаю, у меня нет другого выбора — остается только ждать.

Джорвал поднялся на ноги:

— Да, боюсь, выбора нет.

Досадный инцидент, требующий небольшой отсрочки…

Да уж, весьма досадный, подумал лорд Джорвал, направляясь домой. Именно в такую расплывчатую формулировку Повелитель облек происшедшее при его дворе. Поскольку мужчины, которые оставались в Хэлавее и должны были помочь эскорту, неожиданно бесследно исчезли и от самого предполагаемого похитителя весточек не было уже давно, лорд Джорвал приблизительно представлял, какого рода «досадный инцидент» помешал Джанелль Анжеллин отправиться в Малый Террилль.

А это, в свою очередь, означало, что ему придется сообщить Темной Жрице о том, что, судя по всему, Александра Анжеллин перестала быть полезным орудием.

Геката будет очень недовольна исходом и, вероятно, прибудет в Малый Террилль в отвратительном настроении, которое не преминет выместить на нем.