– Рыба! – воскликнул внезапно Сквайр. – Рыба с картошкой! Рыба с уксусом! Ракушки и устрицы! Кальмар и краб! – Он встал перед гномом, который явно обдумывал, что Сквайр будет делать дальше. – Съем сейчас, – продолжал он.

Гном молчал. Как только Сквайр Меркл вспомнил о еде, эта мысль, казалось, ошеломила его. Когда к нему подошел Буфо с докладом о том, что лаборатория разгромлена, а животные выпущены, Сквайр как будто не услышал его.

– Сквайр будет сейчас есть, – сообщил он Буфо.

– Я мог бы приготовить немного еды, – ответил Буфо. – Давай поищем кладовую с припасами или буфет.

– Сквайр будет есть буфет, – произнес Сквайр, который, видно, был вполне способен на такой подвиг.

Буфо, зная, что спорить бесполезно, отправился посмотреть, что там в нише возле лестницы, перед которой застыли два гоблина – один из них держал в руке чашку с каким-то напитком, который гоблины распивали еще тогда, когда Профессор и Джонатан только разбили окно. Сквайр толкнул одного гоблина, и тот наклонился, как дерево, а затем вернулся в прежнее положение. Сквайр Меркл покачал головой, словно поражаясь тупости гоблинов.

– Ну вот, нашел! – крикнул Буфо из ниши, и Сквайр, интересуясь, что он там нашел, тяжело переваливаясь, направился к нему.

– Я уже устал, – сообщил Эскаргот со своего насеста. – У меня затекли ноги. Что ты скажешь в свое оправдание, парень?

Поначалу Шелзнак, очевидно, ничего не хотел говорить, но он сделал вид, что задумался. На самом деле выбор у него был невелик. Ему явно не хотелось все время висеть так и ждать, когда прилетит воздушный корабль, набитый несимпатичными ему эльфами.

– Наверное, мы все-таки сможем договориться, – произнес он медленно.

– Конечно, сможем, – ответил Эскаргот. – Как только ты захочешь. Думаю, стоит начать с того, чтобы ты разбудил Профессора Вурцла и господина Бинга.

– Мне нужны часы. А они у толстяка. Может, он их уже съел.

– Сквайр! – крикнул Эскаргот. Через какое-то время из каменного проема ниши показался Сквайр и неторопливо, вразвалку прошел через зал. В одной руке он держал что-то вроде индюшачьей ноги, в другой – большую кружку с элем. Из-под мышки у него торчал длинный твердый батон. Щеки Сквайра раздулись словно шары, как будто он сложил туда все припасы, готовясь к зиме.

– Отдай доктору Шелзнаку часы, Сквайр. Он хороший парень, – сказал Эскаргот.

Сквайр подошел к Шелзнаку и заглянул ему в лицо. Он отломил от батона кусок размером с кулак и протянул гному. Тот, казалось, не желал ни брать его, ни отказываться. Он просто стоял, крепко сжав губы, и бросал на Сквайра злобные взгляды. Сквайр помахал ломтем у гнома перед носом, затем пожал плечами, оторвал от индюшки здоровенный кусок и отправился обратно на кухню.

– Часы, Сквайр! – закричал Эскаргот.

Сквайр остановился, поставил на пол кружку и пошарил у себя в кармане. Он извлек резиновую змею, ящерицу, пригоршню мраморных шариков и большой стеклянный шар дюймов пять в диаметре. Часов среди этого добра не было.

– Что у тебя там, Сквайр? – спросил Эскаргот. – Что это за стеклянный шар?

– Это не часы, – ответил тот, покачивая головой. – Это шар. Огромный шар. Но сейчас это шар Сквайра.

Он приподнял шар и положил его на ладони так, чтобы сквозь него проходили лучи восходящего солнца. И шар как будто ожил – словно целая Вселенная закрутилась внутри него. Сквайр Меркл принялся всматриваться в шар и словно застыл. Индюшачья нога выскользнула из его руки и шлепнулась на пол, ударилась о кружку и опрокинула ее.

– Сквайр! – крикнул Эскаргот. – Часы, Сквайр!

Но Сквайр, казалось, ничего не слышал. Привлеченный шумом, из кухни выскочил Буфо.

– Вот эти часы? – спросил он, держа в руке цепочку, на которой висели часы. – Сквайр оставил их на кухне. Его не очень волнуют часы – он просто не умеет определять время. Говорит, что ему это не нужно.

– Отдай часы доктору Шелзнаку, – сказал Эскаргот, – и забери у Сквайра этот шар.

Буфо сделал, что ему было велено. Когда он выхватил из руки Сквайра шар, тот посмотрел вокруг, ища индюшачью ногу и кружку, и был страшно огорчен, увидев их валяющимися на полу.

– Кто это наделал? – спросил он, подозрительно оглядываясь вокруг.

– Вон тот парень, – быстро ответил Буфо, указывая на скелет. – Бедняга так проголодался.

Сквайр поднял индюшачью лапу, отряхнул ее от пыли и грязи и сунул в ухмыляющийся рот скелета. Тот перекувырнулся и, упав на пол, выронил ее изо рта.

– Парень слишком худой, – заметил Сквайр, наклоняясь над скелетом и щипая его за ребро. – Это очень плохо.

– Нисколько, – отозвался Буфо. – Давай поедим что-нибудь еще.

И вместе со Сквайром он отправился на кухню.

Шелзнак стоял, перебирая пальцами часы, словно обдумывал какую-то новую злую шутку. Он, очевидно, терпеть не мог сдаваться просто так, но у него не было выбора. Эскаргот решил закончить этот спор.

– Я собираюсь спуститься на руках по этой балке, – сказал он. – Если ты дернешь за веревку, я упаду, а ты задержишь мое падение и взлетишь к самому потолку. Если попытаешься и меня заморозить своими часами, то я и в этом случае свалюсь и результат будет тот же. Ты понял?

– Ловко придумано, – ответил гном.

– Я дам тебе знать, когда спущусь. Ты разбудишь парней и отдашь часы Профессору. И попробуй только обмануть меня в чем-нибудь.

– А что мне за это будет? – спросил Шелзнак.

– Сможешь убраться отсюда со своей идиотской обезьяной.

– Я хочу тот шар, – сказал гном.

– Тогда тебе придется поговорить об этом со Сквайром, – ответил Эскаргот. – Но, кажется, ему самому он нравится. Ведь это всего лишь игрушка. Закажи старине Ламбогу другой такой шар. Вместе вы бы сообразили, как его сделать.

– Ладно, – сказал Шелзнак. – Я согласен. Может быть, сработаемся? У меня остались еще дела.

– Надеюсь, они никогда не будут закончены, – сказал Эскаргот. – Остановимся на этом. И никаких шуток, иначе тебе никогда больше не быть гномом.

Холодно глядя, Шелзнак ткнул большим пальцем в кнопочку на часах, и тут же Джонатан обнаружил, что он поднялся с груды костей так энергично, что чуть не въехал головой в Профессора, который прыгнул вперед и побежал к гному, собираясь выхватить у него из рук часы.

Очевидно, сделать это оказалось намного легче, чем предполагал Профессор. Никто не дрался и не сопротивлялся ему. Шелзнака скрутили коротышки, и стало совершенно ясно, что сейчас ему уже не до драки. Как только часы оказались у Профессора, он резко остановился. На лице его было написано изумление.

– Что… – пробормотал он, увидев рядом Желтую Шляпу и Ветку и, казалось, только сейчас заметив петлю на шее у гнома. Но у него не было времени, чтобы сказать что-нибудь еще.

Глава 27

Когда пришел Сквайр Меркл

В зале началось что-то невообразимое. Гоблин, лежавший у лестницы, вскочил и вместе со своим приятелем принялся как сумасшедший носиться кругами. Все скелеты начали подергиваться, а один, пошатываясь, поднялся на ноги, удивляясь, откуда у него во рту взялась индюшачья нога. Он разжал зубы, и нога эта выпала, выбив ему два зуба.

Сквайр и Буфо вышли из кухни и с изумлением уставились на толпы гоблинов и скелетов, которые, обнаружив, что дверь и окно открыты, валом валили наружу. Оттуда доносилась целая какофония криков и воя – это звери праздновали свое освобождение из клеток и вслед за гоблинами бросились в лес. Птица-свинка в углу завыла и тут же принялась осматриваться вокруг, пытаясь оценить произведенный эффект. Сквайр нагнулся над клеткой и сунул за решетку несколько ломтей хлеба, которые тут же были съедены, – очевидно, животному чем-то понравился Сквайр. Птица-свинка хоть и была мутантом, но мутантом очень милым.

Профессор держал часы в вытянутой руке – так, словно это было адское устройство.

– Это же часы! – сказал Профессор Вурцл. – Это, должно быть, те самые часы!

– Именно, – согласился Эскаргот, – это они.