— Каэлас станет охранять сад. Там ему будет удобнее.

— В таком случае желаю вам доброй ночи — и доброй охоты, — пожелал Деймон. И склонил голову: — Повелитель. Леди.

— Возникли проблемы? — спросила Джанелль, когда ее Консорт вернулся в гостиную.

Деймон поколебался, но так и не сумел подобрать более мягкое выражение своих мыслей.

— Советник официально потребовал моего присутствия в твоей комнате сегодня ночью.

Проблеск паники в ее взгляде причинил Деймону боль, однако в следующий момент напряженный, отсутствующий взгляд синих глаз, сосредоточенный на двери, заставил его забеспокоиться — особенно когда он упал на него самого.

— Эта просьба передана всем Консортам и Первым Эскортам? — спросила Ведьма своим полуночным голосом.

— Да, Леди.

Долгое молчание. Наконец Джанелль наморщила нос:

— Официальная просьба… Это уж слишком напыщенная формулировка для того, чтобы сегодня лишить мальчиков заслуженного отдыха.

Деймон подавил желание вздохнуть от облегчения. Она решила притвориться, что иной подоплеки у этой просьбы не было. Скорее всего, Джанелль хотела еще на несколько часов отложить необходимость признать, что Александра — или кто-то из ее эскорта — могла совершить нечто серьезное, с чем требовалось разобраться.

— Не хочешь сыграть еще разок? — поинтересовался Деймон, заняв свое место.

Джанелль, прищурившись, нехорошо посмотрела на него:

— Кто будет сдавать?

Деймон улыбнулся:

— Я.

— Почему ты ничего не сказал ему о запятнанном порчей мужчине? — спросила Тишьян.

— Я сейчас не могу полагаться на власть Деймона над собой, — после долгого молчания отозвался Повелитель. — Верховный Князь, сосредоточившийся на том, чтобы быть принятым в роли Консорта, обладает слишком изменчивым темпераментом.

Тишьян покачала головой:

— Но даже если все остальные не почувствовали заклинаний, созданных Доротеей и Гекатой, я никак не могу понять, почему Джанелль не заметила неладное.

— Я тоже. Однако, как я уже говорил, Доротея и Геката прекрасно знали, от кого его присутствие необходимо скрыть, — отозвался Сэйтан, чувствуя, как биение сердца постепенно ускоряется, становясь громче и интенсивнее, пока не стало напоминать настоящие удары по грудной клетке.

— Даже если и так, Джанелль ведь всегда внимательно присматривается к людям, желающим остаться в Кэйлеере.

— Точно так же у нее не было никаких причин приглядываться к тому, кто не собирался оставаться в Кэйлеере, особенно если учесть, что эмоциональные и личные проблемы неминуемо превратились в занавес, скрывший истинную цель прибывших.

Тишьян нахмурилась:

— А кто еще сейчас гостит в Зале?

— Родственники Джанелль с Шэйллота и их сопровождающие.

На лице Гарпии Сэйтан увидел отражение собственной ненависти.

— И ты ничего не сделал с ними?

— Моя официальная просьба об их казни была отклонена, — ответил Сэйтан, ценой колоссальных усилий не ответив на отчетливо прозвучавшие в голосе Тишьян обвиняющие нотки рычанием. — Меня коробит от одной мысли об этом, однако я не ослушаюсь приказа Королевы. Кроме того, еще будет время и место взыскать с них оплату за все долги, — мягко добавил он.

Тишьян кивнула:

— Если проберусь в их комнаты, возможно, я вновь что-нибудь почувствую. Тогда мы сможем тихо и мирно позаботиться об устранении запятнанного самца.

Сэйтан только устало оскалился.

— Если не считать этой суки Веньи, ни один из них не сделал пока ничего оправдывающего казнь. — Он покачал головой. — Мы позаботились о том, чтобы сегодня ничего подобного не случилось. А после завтрака я первым делом поговорю с Джанелль о том, что пора выставить этих… людей из Зала — и из Кэйлеера.

— Полагаю, это только к лучшему.

Какое-то время они молча шли по коридору.

— Скажи, здесь все родственники Джанелль?

— Кроме Роберта Бенедикта. Он умер несколько лет назад и попал в Темное Королевство… на весьма недолгое время.

Тишьян замерла на месте. Сэйтан повернулся к ней. Гарпия подняла руку и легонько прижала ладонь к его щеке.

— И полагаю, в какой-то момент у него состоялась интересная беседа с Повелителем Ада? — со зловещей безмятежностью поинтересовалась она.

— Да, — с обманчивой мягкостью ответил Сэйтан. — Он получил аудиенцию.

Глава 6

Деймон и так был на нервах, когда они с Джанелль наконец вошли в столовую на следующее утро, и любопытные взгляды других мужчин, принадлежащих к Первому Кругу, отнюдь не помогли ему успокоиться. Даже то обстоятельство, что у Королевы сейчас были лунные дни и он мог согревать ее постель только в буквальном смысле слова, не имело никакого значения. Деймон прекрасно понимал, какого рода услуги ожидаются от Консорта и что остальные знают о том, что он эти обязанности не выполняет.

Он попытался отбросить эти мысли в сторону. Сегодня у всех имелись веские причины быть настороже.

Люцивар стоял рядом с буфетом с чашкой кофе в руках, а Кхардеен и Аарон наполняли едой свои тарелки. Леланд и Филип, единственные спутники Александры, сегодня спустившиеся к завтраку, сидели рядом за столом в дальнем конце комнаты. Сюрреаль и Карла устроились за другим.

В глазах Джанелль появился жадный блеск, стоило ей увидеть чашку в руках Люцивара.

— Надеюсь, ты поделишься?

Эйрианец надменно осклабился:

— Нет.

Она одарила его кислым взглядом и нехотя чмокнула в щеку.

Деймон с радостью прибил бы своего брата на месте за один этот поцелуй. Пусть он был неохотным, привычным, но все же был поцелуем — и это было куда больше того, что сегодня утром получил он сам. Однако, поскольку убийство Люцивара в его планы не входило — по крайней мере на данном этапе, — Деймон удовольствовался наблюдением за Джанелль, которая придирчиво выбрала два кусочка груши и положила на тарелку омлет.

Когда она отвернулась от буфета, Люцивар протянул руку, воткнул вилку в кусок стейка и бросил его на тарелку девушки.

— Тебе сегодня понадобится мясо. Ешь.

Джанелль зарычала на него. Люцивар продолжал невозмутимо пить кофе.

— Долгая выдалась ночь? — тихо спросил Деймон.

— Бывали и длиннее, — отозвался Люцивар и усмехнулся. Однако ухмылка мгновенно стала хищной, стоило ему бросить взгляд на Филипа и Леланд, и эйрианец спросил чуть громче: — А ты как себя чувствуешь, старина? Если судить по твоему лицу, у тебя самого ночка выдалась та еще.

— Она была вполне интересной, — осторожно отозвался Деймон. Он не собирался признаваться, что они с Джанелль играли в карты до тех пор, пока, с покрасневшими, закрывающимися глазами, не рухнули в постель, уделив беспокойному сну не больше трех-четырех часов.

Джанелль фыркнула:

— Есть что-то очень странное в том, как работает эта двадцать седьмая вариация… У мужчины в ней слишком большое преимущество, но я никак не могу понять, в чем именно оно заключается… пока.

Деймон заметил, что Филип побледнел, с трудом сдерживая гнев, и обратил внимание, что Кхардеен и Аарон навострили уши.

— Ты знаешь двадцать седьмую вариацию? — медленно уточнил Кхари.

Деймон предпочел не отвечать на этот вопрос.

— Знает, — проворчала Джанелль. — И эта вариация просто великолепна. Коварна, но великолепна. — Она изучила тарелку с мясом, выбрала еще два куска и направилась к столу.

Прежде чем Деймон успел взять чистую тарелку, Кхардеен и Аарон подхватили его под руки и бесцеремонно потащили прочь из столовой.

— Позавтракаем позже, — прозорливо произнес Кхари, открывая ближайшую дверь, за которой оказалась пустая комната. — Сначала нам нужно побеседовать по-мужски.

— Это не то, о чем вы подумали, — произнес Деймон. — Ничего не было.

— «Ничего»?! — возмутился Аарон, а Кхари продолжил:

— Если ты сумел создать новую вариацию «люльки», которая дает мужчине преимущество перед женщиной, твой долг, как Брата, принадлежащего к Первому Кругу, заключается в том, чтобы как можно быстрее поделиться с остальными товарищами по несчастью, прежде чем ковен сумеет вычислить, как нас обойти!