— Тетис, — выдохнул он, уткнувшись в мою щеку.

— Ой, — взвизгнула я.

Сет тут же поставил меня на пол, разжал руки и посмотрел на меня с любопытством.

— Машина? Но ведь это было… — Любопытство сменилось удивлением. — Это правда? Ты действительно…

— … человек, — договорила я, беря его за руку. Даже если это объятие болезненно сказалось на моих ребрах, я не хотела терять контакта с Сетом. После недавнего глубокого разлада в отношениях даже легкое прикосновение его пальцев оказывало на меня волшебное действие.

Сет кивнул головой, удивленно и испытующе впитывая меня глазами.

— Они мне рассказали… пытались объяснить. Я понял, но просто не мог… не мог связать концы с концами. Кажется, у меня и сейчас это в голове не укладывается. Ты такая же, как прежде.

— Мне оставили то же тело, — сказала я. — Дополнительный подарок.

— Да, но оно так же совершенно… так же прекрасно. Я не знаю. Я думал, что, став человеком, ты будешь… обыкновенной.

— Погоди, — сказала я, разволновавшись, и нервно провела рукой по волосам. Разговор складывался не так, как я рассчитывала. — У меня, наверное, волосы со сна растрепаны. И макияж размазался.

Сет взял меня за другую руку и мягко притянул к себе.

— Ты выглядишь замечательно.

Я покачала головой и все порывалась произнести хоть одну из своих давно заготовленных речей. — Сет, я так виновата перед тобой. Прости за все, что я…

— Ш-ш-ш, — утешал меня он. — Тетис. Джорджина. Лета. Все хорошо. Тебе не за что извиняться.

Теперь я изумленно выпучила глаза.

— Я должна за все просить прощения. За все, что я тебе сделала…

— Это случилось много жизней назад, — сказал Сет.

— Но это все равно была я, как и в этой жизни.

— Так что же, тебя нельзя простить за это? За то, что ты сделала подростком?

Не знаю, как я перешла от извинений к проклинанию себя, но я это сделала:

— Мы были женаты. Или, вернее, мы с ним. Я нарушила обеты. Я была не права.

— И я был не прав. Или он — раз был так безразличен к твоим чувствам. Мы оба были не правы, Джорджина; оба ошибались много раз. — Сет отпустил мои руки и взял мое лицо в ладони. — И я осмелюсь сказать, мы расплатились за это сполна. Сколько еще нам терпеть наказание? Мы не заслужили прощения?

Я отвернулась, чтобы не залиться слезами. В прошлом году, незадолго до того, как встретилась с Сетом, я обсуждала тот же вопрос с Картером. Он сказал мне: прощение и искупление грехов доступно для всякого, даже для суккуба.

— Но то, что ты сказал… Я так сильно ранила тебя…

Сет вздохнул.

— Знаю. И сожалею о сказанном. Это было шоком для меня, этот гипноз… Я до сих пор не могу забыть, но теперь это стало похоже на сон. Будто я увидел все это по телевизору, а не испытал на собственной шкуре. Все это было очень давно, и мы оба изменились. Я приходил к тебе в тот вечер, когда вы играли в боулинг, чтобы поговорить об этом. Был в смятении, но уже понял, что вел себя глупо. Потом, когда на тебя наехала машина и они сказали, что ты можешь умереть…

Сет умолк, и я осмелилась поднять на него взгляд.

— О, нет. Прошу тебя, не говори, что это был тот случай, когда на краю смерти понимаешь, как кто-то тебе дорог.

— Нет, — сказал Сет с лукавой улыбкой, которую я так любила. — Я знал это давным-давно. Старые душевные раны всегда будут частью меня, но благодаря им я повзрослел, так же как ты. Ты такая же, какой была всегда… и все же не такая. Ты встречалась со мной, хотя тебе хотелось бежать куда глаза глядят. Ты продолжала помогать моим родным, даже когда я прогонял тебя. Мы оба изменились… оба вынесли лучшее, что могли, из беды. Просто я сразу этого не понял. — Он вздохнул. — Как я уже говорил, поэтому в тот вечер я и пришел. Увидел тебя под колесами машины, приехал домой и понял, какой же я дурак. А потом, когда Картер рассказал мне, что случилось… — Теплые карие глаза Сета изучали мое лицо. — Это правда? Ты могла спокойно уйти, но рискнула всем из-за меня?

Я сглотнула.

— Я не смогла бы спокойно уйти без тебя.

Сет запрокинул мою голову и поцеловал меня мягкими и теплыми губами. По телу прокатилась волна чувств; любовь и желание переполняли меня. Я больше не подпитывалась от него, как суккуб, не заглядывала в его душу, не читала его мыслей. Мне это было просто не нужно, хватало своих собственных. Я знала, что люблю его. И внезапно поняла со всей очевидностью, как это делают все люди без всяких суккубских сил, что он тоже меня любит.

— Неужели это так просто? — прошептала я, когда мы наконец прервали поцелуй. — Одним поцелуем все сказано?

— Это будет так легко и просто, как мы того захотим, — тихо ответил Сет, прижимаясь лбом к моему лбу. — По крайней мере, это одно из решений. На самом деле, Джорджина, ничто не просто. Любовь и жизнь… удивительны, но трудны. Мы опять можем что-нибудь испортить. Нам надо быть сильными и решительно идти вперед, даже если дела наши будут складываться не лучшим образом.

— Как такой молодой человек может быть таким мудрым? — спросила я.

Сет убрал с моего лица прядь волос.

— Я научился этому от женщины, которая очень много знает о любви.

Я ухмыльнулась.

— Едва ли. Мне кажется, я каждый день узнаю о ней что-то новое.

Сет снова нашел губами мои губы, на мгновение я забыла все свои печали и просто растворилась в нем. Я удивилась, что он первым прервал поцелуй, ведь раньше он был неудержимо страстным.

— Полегче, — сказал он с коротким смешком. — Ты не слишком хорошо себя чувствуешь. Нам с тобой не надо уж совсем терять головы.

— Не надо? — спросила я. — Я дала тебе ключ от своего номера, и ты, как только вошел, сразу обнял меня.

— Ну да, — согласился Сет, — но я в тот момент забыл, что неделю назад тебя сбила машина.

Я покрепче обхватила его руками и потащила к кровати.

— Я все еще жива, не так ли?

— Да, — признал очевидное Сет и покорно двинулся туда, куда я его толкала. — Но ты уверена, что не хочешь подождать?

Хью сказал мне кое-что после того, как заказал билет на самолет.

«Все меняется, когда ты смертен. Ты не можешь предугадать, что ждет тебя завтра».

— Мы ждали достаточно долго, — сказала я Сету и тут же поцеловала его.

И в этот момент я поняла, что значит вернуть себе душу.

Это звучит слащаво, я понимаю. Но иметь возможность целовать любимого человека, полностью контролируя себя и зная, кто ты… это нечто исключительное. То, как мы любим себя, влияет на то, как мы любим других, и впервые за долгое время я ощутила полноту. Я знала, кто я, и могла полностью оценить, насколько сильно люблю Сета.

И конечно, мне теперь не нужно было сдерживать свои суккубские силы. Это тоже влияло на восприятие ситуации. Я больше не боялась того, что краду жизненную энергию Сета, мне ни к чему было глушить чувство вины и делить желания сердца с хищными устремлениями сверхъестественного существа. От меня требовалось только прикасаться к нему и возноситься на седьмое небо от счастья, что мы вместе.

Мы повалились на кровать, принимая меры предосторожности, чтобы не причинить мне боли. Странно, но в первый раз, когда мы с Сетом занимались любовью, я тоже восстанавливалась после ранения. Тогда нам тоже приходилось соизмерять свою страсть с разумной осторожностью. Это было нетрудно и в тот раз, и сейчас. Мы стянули друг с друга одежду и побросали ее небрежной кучей на пол. Мое тело было стянуто повязкой. Увидев это, Сет стал целовать все, что не было ею скрыто, мягко прикасаясь губами к моими грудям и бедрам.

Мы понимали друг друга без слов, я перевернула Сета на спину, оседлала его и, упершись рукой ему в грудь, ввела его в себя. Мы оба вскрикнули от удовольствия и чистой радости единения. Как это правильно, что мы вместе. Сет подходил мне, будто был создан именно для меня. Я вдруг подумала: неужели я и впредь буду так легко насмехаться над божественным промыслом. Потому что, безусловно, если в нашей истории и было нечто, по-видимому подвергавшееся вмешательству высших сил, так это путь, каким складывались наши отношения… каким бы извилистым он ни был. В конце концов мы снова оказывались вместе.