Забыв об усталости, мы карабкались вверх. Стоило остановиться на секунду – и мир выскользнул бы у нас из-под ног, а блистательный прыжок в серебристый океан из тайной фантазии стал бы реальностью.

Мы лезли по завиткам металлической лестницы-лианы, а ничто гналось по пятам. Оно быстро взбиралось вверх, превращая в прошлое стены и ступеньки, позволяя нам опережать себя лишь на миг настоящего. Внизу, на расстоянии мили, нас поджидала захватывающая дух панорама мерцающего океана. Ветер времени дул так яростно, что, если бы не перила вдоль внешнего края лестницы, я бы давно слетел оттуда, как батистовый платочек.

Подъему, казалось, не будет ни конца, ни смысла. Я уже еле дышал, а мы все нарезали тугие круги по спирали. Анотина мчалась несколькими ступеньками выше и, по-моему, могла взбираться еще быстрее, если бы не боялась оставить меня.

Одолев половину пути, я задрал голову и увидел, что чуть выше расположена небольшая площадка, освещенная светом из окна. Мы пробрались сквозь отверстие в полу площадки, и Анотина, не останавливаясь, двинулась дальше. Я и сам не собирался задерживаться, но когда поравнялся с площадкой, то заметил, что на ней, как на полке, выставлена целая коллекция песочных часов. Дотянуться до них с лестницы было невозможно, но, повинуясь внезапному порыву, я спрыгнул с нее и завладел ближайшим экземпляром. Вся процедура заняла не больше пяти секунд, но когда я бросился обратно, то с тошнотворной ясностью почувствовал, как земля уходит из-под ног. Я прыгнул к лестнице в попытке ухватиться за перила и подтянуться, но промахнулся. Я уже попрощался с жизнью, но, как оказалось, рано. Тонкая рука крепко сжала мое запястье. Не знаю, как ей это удалось, но Анотина одним рывком втащила меня на ступеньки в ту секунду, когда штук двадцать оставшихся песочных часов соскользнули в океан.

Уговаривать поторопиться меня не пришлось. Зажав часы в кулаке, я мчался, перепрыгивая через две ступеньки. Когда казалось, что сердце вот-вот разорвется на части, я взглянул наверх и увидел в днище купола круглую дыру люка. Анотина добралась до него и запрыгнула внутрь. Секундой позже за ней последовал и я. Рухнув на пол, я откатился в сторону и захлопнул люк ногой. Часы выпали у меня из рук, когда мы с Анотиной сжали друг друга в прощальных объятиях, тяжело и прерывисто дыша. Чувствуя, как наши сердца бьются друг о друга, я зажмурился и приготовился к падению…

Но совершенно очевидное предположение, что материя под нами вот-вот рассыплется, похоже, не собиралось сбываться. Мы лежали и ждали… Завывания ветра внезапно смолкли, наступила полная тишина. Я открыл глаза: Анотина недоуменно смотрела на меня.

– Ну и? – сказала она.

Я пожал плечами.

И тут мы наконец упали – но не сквозь пол, а вместе с нашим убежищем. Падение, однако, сдерживалось неведомой силой, ибо мы рухнули вниз не резко, как лебедка доктора, а плавно, будто легкое перышко. Невзирая на это, мы с Анотиной продолжали крепко держаться друг за друга вплоть до самого столкновения с поверхностью океана. Оно, впрочем, оказалось совсем нестрашным: от толчка нас подбросило в воздух всего на пару дюймов. После этого купол заскользил по океану, будто корабль, а адский рев ветра сменился тягучим шумом перекатывающейся ртути. Купол мягко качался на волнах.

– Надо посмотреть, в какую передрягу мы попали на этот раз, – сказала Анотина.

– Зачем? – отозвался я, наслаждаясь моментом, который не требовал напряжения всех физических и душевных сил.

Она улыбнулась и закрыла глаза. Я сделал то же самое и почувствовал, как проваливаюсь снова – на этот раз в глубокий сон.

Проснувшись, я был приятно удивлен тем, что мы до сих пор живы. С другой стороны, тело так дьявольски ныло от непосильной нагрузки, что жизнь уже не казалась такой уж прекрасной альтернативой небытию. Я выпрямил ноги – в коленях что-то хрустнуло. Даже самые элементарные движения давались мне со стоном.

Я не сразу заметил, что Анотина куда-то пропала. Перекатившись на живот, чтобы подняться при помощи рук, я услышал ее голос.

– Клэй! – звала она. – Иди скорей сюда. Ты должен это увидеть.

Слегка покачиваясь, я с огромным трудом поднялся на ноги. Потом сладко потянулся и протер глаза, прежде чем обернуться и впервые как следует рассмотреть интерьер купола. Он, разумеется, был круглым – что соответствовало цилиндрической форме башни. Люк, возле которого я стоял, являлся центральной точкой довольно просторного помещения. Стены его были невысоки, не больше четырех футов, а над ними начинался собственно купол из стекла или хрусталя, в центральной своей точке достигавший высоты футов в двадцать. Памятуя о том, как это сооружение горело в ночи, я ожидал увидеть здесь мощную лампу или иной источник света, однако ничего подобного в куполе не было. Оказалось, вещество, из которого состоял купол, светилось само по себе, и его сияние освещало внутренности купола не хуже химической лампы.

Голос Анотины оторвал меня от благоговейного созерцания архитектуры этого странного помещения. Я обернулся. Она стояла поодаль, возле кресла, развернутого ко мне спинкой. Подойдя поближе, я понял, что это не обычное кресло, а скорее черный кожаный трон, только без ножек. Сиденье крепилось к металлическому поручню, который шел вдоль всей стены, и висело в двух футах над полом.

Все это было прелюбопытно, но при виде Анотины, целой и невредимой, все остальное вылетело у меня из головы, а на глаза навернулись слезы. Ее одежда свисала клочьями, в щеки и локти въелась грязь, но как она была прекрасна! То, что мы оказались узниками странной посудины, дрейфующей по бескрайнему простору серебристого океана, не тревожило меня, пока Анотина была рядом.

Я шагнул к Анотине, чтобы заключить ее в объятия, но она положила руку на спинку кресла и толкнула его. Прикрепленный к поручню, трон остался на месте, но повернулся вокруг своей оси и теперь был развернут ко мне. В кресле сидел седобородый старик. Его макушку украшала сверкающая лысина, а виски прикрывали белые волосы. Глаза старика были закрыты, на губах играла легкая усмешка. Если у меня и оставались какие-то сомнения в том, что это Драктон Белоу, синяя шелковая пижама окончательно их развеяла. Именно это одеяние было на нем в другом, реальном мире.

– Наш страж, – промолвила Анотина с жутковатым смешком. – Властитель наших судеб. Я так и знала, что он спит. Все было напрасно.

Она расплакалась, потом вдруг развернулась и принялась хлестать старика Белоу по щекам, требуя, чтобы тот немедленно просыпался. Она замахивалась для новой пощечины, когда я перехватил ее руку.

– Бесполезно, – сказал я, пытаясь обнять ее. Она гневно оттолкнула меня:

– Клэй, это хуже, чем смерть! Уж лучше бы я досталась Учтивцу… Где мы теперь? И это навсегда…

– Тише, тише, – сказал я, – мы что-нибудь придумаем.

Успокаивая Анотину, я и сам почувствовал сокрушительный груз одиночества, которое на нее обрушилось. Да, сейчас мы были друг для друга всем, но, кроме нас, не было ничего. Я отчаянно сопротивлялся желанию рассказать ей все, что знаю.

– Смотри-ка, – воскликнул я, заметив, что к устройству, соединявшему кресло с поручнем, крепилась черная панель с кнопками, циферблатами и двумя длинными рычагами. Очевидно, это было что-то вроде пульта управления, которым удобно было пользоваться, сидя в кресле.

– Похоже на твою черную коробочку, – заметил я, – Может, сможешь разобраться, что тут к чему?

Я надеялся, что это занятие хоть немного отвлечет Анотину от горьких дум, но она не попалась на эту уловку. Отвернувшись, она ушла на другую половину купола. Я счел за лучшее пока оставить ее в покое. Ничего обнадеживающего я сказать не мог, а то, что мне хотелось сообщить Анотине, лишь породило бы новые бездны безысходности.

Обнаружив в куполе Белоу (или его мнемонического двойника), я не слишком-то удивился. С самого начала этого странного путешествия меня не покидала уверенность во встрече с Создателем. А почему бы и нет? Это был его мир, все мы дышали его воображением. Вот только одно «но»: я надеялся, что Белоу будет в состоянии выслушать мои доводы. «Разбудить бы его… – мечтательно подумал я. – И можно было бы хоть сейчас спрашивать, в чем спрятана вакцина». Впрочем, теперь я уже не был уверен, сможет ли Мисрикс вытащить меня отсюда. Скорее всего, после крушения Меморанды демон потерял меня.