Он плавно двинулся вперед, грациозно огибая мебель и с каждым шагом улыбаясь все шире. Приблизившись к дивану, он официально поклонился и поздоровался:

— Леди Бенедикт.

— Анжеллин, — рассеянно отозвалась Джанелль.

Деймон ничего не ответил. Он давно выяснил, что, если говорить с ней спокойным, нейтральным тоном, пока Джанелль занята своими делами, она отвечает, не обдумывая свои слова, с простой, иногда жестокой честкостью. В такие минуты у Деймона всегда появлялось ощущение, что земля трескается прямо под ногами.

— Ведьма наследует матриархальную линию крови, — пояснила Джанелль, переворачивая страницу. — Кроме того, дядюшка Бобби — вовсе не мой отец.

— А кто в таком случае твой отец?

— Филип. Но он меня не признает. — Джанелль перевернула следующую страницу. — Он отец и Вильгельмины, но не знает об этом, потому что зачал ее, находясь в паутине снов.

Деймон сел на диван — так близко, что рука девочки коснулась его плеча.

— А откуда ты знаешь, что он отец Вильгельмины?

— Мне Адрия рассказала. — Еще одна страница с шелестом перевернулась.

— Кто такая Адрия?

— Мать Вильгельмины. Она мне все рассказала.

Деймон очень тщательно обдумал свой следующий вопрос.

— Но я так понял, ее мать умерла, когда твоя сестра была еще младенцем.

— Да, так все и было.

Это означало, что Адрия стала мертвым демоном.

— Она была Черной Вдовой, но ее сломали как раз перед тем, как она завершила свою подготовку, — продолжила Джанелль. — Но Адрия к тому времени уже знала, как плести паутину снов, и она очень не хотела иметь ребенка от Бобби.

Деймон сделал глубокий вдох. Когда он попытался выдохнуть, горло неожиданно перехватило. Сделав над собой усилие, Деймон попытался не обращать внимания на то, что она только что сказала. В конце концов, он пришел сюда не для того, чтобы обсуждать с Джанелль Адрию.

— Как прошел твой утренний урок?

Джанелль замерла.

Деймон на мгновение прикрыл глаза. Он боялся того, что может услышать, если девочка решит ответить, но еще больше его пугало, что она может промолчать. Что тогда будет? Если сейчас она намеренно оставит его в стороне…

— Неплохо, — неуверенно отозвалась она.

— Выучила что-нибудь интересное? — Деймон небрежно положил руку на спинку дивана и попытался принять расслабленный и ленивый вид. На самом деле он чувствовал себя так, словно проглотил хорошую порцию битого стекла. — Видишь ли, мое собственное образование было прискорбно обрывочным. Честно говоря, я немного завидую тому, что у тебя такой именитый наставник.

Джанелль закрыла книгу, глядя прямо перед собой.

Деймон судорожно сглотнул, но заставил себя продолжать:

— А почему ты не берешь уроки здесь? Обычно наставник приходит к ученику, а не наоборот.

Но Джанелль было трудно одурачить, и Деймон прекрасно знал это.

— Он не может прийти сюда, — медленно ответила она. — Он не должен приходить сюда. Он не должен узнать о… — Девочка упрямо сжала губы.

— А почему он не может прийти сюда? — Нужно заставлять ее отвечать, обязательно нужно… Если Джанелль сейчас закроется от него, то может никогда не впустить его в свою жизнь.

— Его душа принадлежит ночи.

Деймону потребовалось все самообладание, чтобы продолжать сидеть на месте, выглядеть расслабленным и проявлять вежливый интерес.

Джанелль помолчала.

— В любом случае я не думаю, что он бы одобрил…

— Ты имеешь в виду, что Филип будет не в восторге оттого, что он тебя учит?

— Нет. Это он не одобрит Филипа. — Джанелль покачала головой. — Ему бы все это совершенно не понравилось.

«Тут я с ним солидарен, моя Леди. Мне тоже все это совершенно не нравится», — подумал мужчина. Деймон очень мало знал о Хранителях, но рассказы, которые ему доводилось слышать или читать о Повелителе Ада… Он увидел, как Джанелль нервно сглотнула, и почувствовал, как в горле появился комок. Хранители. Живые мертвецы. Они же пьют…

— Он не причиняет тебе боль, надеюсь? — резко спросил Деймон и немедленно пожалел о своей вспышке.

Девочка повернулась к нему. В ее глазах загорелся ледяной гнев.

Деймон тут же отступил, пытаясь смягчить свои слова:

— Я хотел сказать… он не ругает тебя, если ты не сразу улавливаешь суть урока? Скажем, как Графф?

Гнев исчез из ее взгляда, но настороженность никуда не делась.

— Нет, он никогда не ругается. — Она поерзала и в конце концов устроилась поудобнее. — Ну, по крайней мере, по большей части. Он ругался на меня всего лишь один раз, и только потому, что я всех очень напугала. На самом деле виноват был Протвар, потому что я попросила его научить меня, а он отказался, посмеявшись надо мной и заявив, что ничего не получится. Но я-то знала, что справлюсь, хотя он этого не знал, поэтому, когда я показала ему, что умею, он страшно перепугался, а потом все разозлились. Затем меня отругали. Но на самом деле виноват был Протвар. — Сапфировые глаза призывали Деймона немедленно встать на ее сторону.

Он почувствовал легкое головокружение от такого запутанного и сбивчивого объяснения, из которого он сумел уяснить только одно.

— Кто такой Протвар?

— Внук Андульвара.

У Деймона разболелась голова. Он провел слишком, много ночей, погруженный в яростные, но дружеские споры с Люциваром о том, кто был самым сильным Верховным Князем в истории Крови, чтобы не знать, кто такой Андульвар. Мать-Ночь, подумал он, исподтишка потирая ноющий висок, сколько еще мертвецов она знает?

— Я согласен, — решительно произнес Деймон. — Думаю, виноват был все-таки Протвар.

Джанелль удивленно моргнула и улыбнулась ему.

— Вот и я так считаю. — Она забавно сморщила нос. — Но Протвар думает по-другому. Он до сих пор уверен, что это я виновата.

Деймон пожал плечами:

— Он же эйрианец. Они все упрямы.

Джанелль рассмеялась и свернулась калачиком, прижавшись к Деймону. Он медленно опустил руку и ласково погладил ее плечо, а затем довольно вздохнул.

Придется все-таки примириться со Жрецом. Он не собирался уступать, но при этом не хотел, чтобы Джанелль оказалась в эпицентре подобного соперничества. Кроме того, Повелитель Ада был всего лишь соперником, а не врагом. Он тоже может ей пригодиться.

— Твоего наставника называют Жрецом, не так ли? — спросил Деймон сонным, бархатистым голосом.

Джанелль напряглась, но не отстранилась. Наконец она кивнула.

— Когда в следующий раз увидишь его, передашь ему привет от меня?

Джанелль так резко вздернула голову, что у Деймона клацнули зубы. Он в последний момент успел убрать язык.

— Ты знаешь Жреца?

— Мы были знакомы какое-то время… очень, очень давно, — отозвался Деймон, запустив пальцы в светлые кудри девочки.

Она крепче прижалась к нему, попытавшись подавить широкий зевок.

— Я не забуду, — сонно пообещала Джанелль.

Деймон поцеловал ее в макушку, неохотно поднялся на ноги и помог ей встать, а затем поставил книгу на полку и вывел девочку из библиотеки. Он указал ей на лестницу, которая вела в детское крыло этажом выше.

— Отправляйся в комнату — и ложись спать. — Он пытался говорить строгим голосом, но даже для его собственных ушей тон вышел слишком любящим.

— Ты иногда говоришь совсем как он, — проворчала Джанелль, поднимаясь по лестнице.

Деймон прикрыл глаза. Лжец. Скользкий придворный лжец. Он вовсе не хотел задобрить возможного соперника. И привет передал не поэтому. Ему просто захотелось — глубоко в душе и всего на какое-то мгновение — вынудить Сэйтана признать своего сына.

Но какое сообщение пришлет Жрец в ответ, если вообще сочтет это необходимым?

Грир, невозмутимо сжав руки за спиной, стоял перед двумя женщинами, устроившимися в креслах у камина. Он был самым доверенным слугой Верховной Жрицы Хейлля, ее любимым наемным убийцей, человеком, который всегда был готов позаботиться о неприятных мелочах. Это задание было изысканной наградой за преданность.